Поначалу мне помогали многочисленные племянники, потом, когда все более-менее наладилось, они, конечно, занялись своими делами; впрочем, Маркус, старший сын младшего из моих братьев, всю жизнь оставался моим верным юристом, а уходя на пенсию, передал дела самому надежному из помощников, а другая племянница, Тереза, объездила со мной полмира, она была медсестрой, и такой хорошей, что я могла бы с чистой совестью сэкономить на жалованье судового врача, не рискуя оставить команду без медицинской помощи. На корабле есть большая библиотека, в которой мне поручено быть переплетчиком. Все это, впрочем, неважно; я обожала наших индейских служанок, ходила за ними хвостом, и они меня, надо думать, любили, потому что прогоняли куда реже, чем я заслуживала, мастерили кукол из кукурузных початков, учили протяжным песням и разным индейским словам, которые я вечно порывалась склонять по правилам латинской грамматики, приводя в ужас своих учителей, — они в нашем доме сменялись гораздо чаще, чем календари, и не потому что я была невыносима, просто так уж нам с ними почему-то везло. Да, я несокрушимый оптимист…. Впрочем, воспоминания о злоключениях коллеги вселяли в меня не меньше мужества, чем возня с котлами. Желудок мой наотрез отказывался следовать таким путем, но я боролся как мог. Когда Давида разбил первый удар, я уже знала, что смогу без него жить. Библиотека плавучая, книжки на всех языках, в свободное время можешь зайти почитать. Купить закладки спайс россыпь в буе. Мама рассказывала, когда я родилась, в небе была радуга в три дуги, и одни соседки говорили, что это хорошая примета, а другие, напротив, поджимали губы, дескать, вертихвостка вырастет; собственно, все они были правы, одно другому совершенно не мешает…. Гости смеялись, отделывались от меня конфетами и прочими пустяками. Они утверждали, что видели, как человек, похожий на моего отца, поднялся по трапу парохода «Морская птица». Купить закладки спайс россыпь в буе. Я был поздним ребенком. Так что мое присутствие пошло кораблю на пользу; с другой стороны, я больше не чувствовал себя мелким воришкой, спускаясь в трюм за едой или открывая очередную бутылку портвейна после обеда. Однако старик был спасен, накормлен, напоен, одет и помещен в кладовую, где вполне хватало места для скромного ложа. Дождь все усиливался, и перспектива провести ближайшие полчаса, а то и час в обществе непрошеного собеседника не радовала меня.
Автор был безукоризненно вежлив и отменно грамотен. Когда корабль наконец причалил к берегу, я уже твердо знал, что не хочу возвращаться домой. Много, гораздо больше, чем требовалось, — учитывая, что едоков было всего четверо. По крайней мере, не сейчас. Помню, мне вдруг стало очень страшно. Да нет, это про другой корабль, что-то там тоже было на Д-Д. Он многословно сообщил, что считает мое чудесное спасение и нынешнее присутствие на корабле своей личной большой удачей, похвалил мою любовь к порядку, поблагодарил за согласие встретиться. Деловая сметка и удача у мамы были, зато чутья ни на грош. Они утверждали, что видели, как человек, похожий на моего отца, поднялся по трапу парохода «Морская птица». Я Сандра, второй помощник.
Мама говорила, я повзрослела буквально за неделю. Я писал не Сандре, а прямо капитану Дарему — предлагал свои услуги в качестве второго штурмана. Я бросился вон из гостиной, забежал в свою комнату и спрятался в платяном шкафу. Или еще лучше: я приезжаю домой и просто живу дальше, а полгода спустя обнаруживаю, что читать в очках совершенно невозможно, содрогаюсь, снимаю их и — voila! Сначала волонтером, потом, если понравится, и матросом. Поэтому, когда Давид повез меня смотреть на корабль, мне не пришлось старательно изображать хорошее настроение, оно и было хорошее, это его удивительное завещание захватило меня целиком. Теперь-то, задним числом, я знаю, что мне в руки попала книга, которая пока не была написана, даже деду и бабке ее автора еще только предстояло родиться. Ну, как с сестрой — если бы сестра говорила.
Please submit your DMCA takedown request to dmca telegram. Устная речь Джона Дарема ничуть не уступала письменной, то есть была столь же изысканна и безукоризненно вежлива. Если я скажу, что эта история началась, когда Публий Овидий Назон высмеял мое первое выступление в сенате, такое признание прозвучит, прямо скажем, несколько не к месту, поэтому придется отказаться от правды ради достоверности и придумать какое-нибудь иное начало…. Да, я несокрушимый оптимист…. Убедившись, что не ошибся, тут же ответил, попросил подробных разъяснений: что за библиотека? Природный темперамент не позволял выдержать паузу в разговоре, выпитое за ужином вино развязало язык. Капитан решил, что стоять четвертыми невыгодно, мы снялись с места и отправились восвояси, и я так и не узнал, что такое корабль-библиотека. Джон Дарем. У каждого свои цели, намерения и обстоятельства, своя судьба и — для живых это должно быть особенно важно — своя пища. Когда я молил Господа о достойном погребении, потому что, казалось мне, молить его о спасении уже бесполезно, Он вдруг расщедрился и вместо могилы на неведомом берегу, куда, как я надеялся, волны когда-нибудь принесут мои останки, послал мне целый корабль. Возможно, в окружении добросовестно начищенных котлов я ощущал себя очень полезным членом команды. Упоминание о медкомиссии стаканом ледяной воды пролилось мне на сердце, но я тут же вспомнил: собственно, до сих пор основная проблема состояла в том, что врачи не могли найти у меня никаких отклонений, вот и славно, а очки директору библиотеки, пусть даже и плавучей, не помеха. По правде сказать, я бы с радостью оставил все как есть, но письмо не давало мне такой возможности.
Магометом он называл араба, которого, строго говоря, звали Ахмед, но прозвище прилипло намертво, да и самому Ахмеду было приятно, что его величают именем пророка. Хорошо было только на спокойных ночных вахтах, когда все свободные руки разлеглись на юте и смотрят на звезды, рулевой напряженно вглядывается в компас, а я стою на трапике из штурманской рубки и время от времени называю цифры. Достается такой только тем, кто успешно сдал дисциплины:. Иногда, впрочем, случались у него светлые периоды. Много, гораздо больше, чем требовалось, — учитывая, что едоков было всего четверо. К десяти утра, когда мы покончили с завтраком и наконец перебрались в офис, я кое-как уразумел, что настоящего собеседования не будет, других кандидатов на это место явно нет, так что этим двоим требуется только мое согласие и несколько дюжин подписей на договорах, страховых полисах и еще каких-то документах, написанных столь непроницаемым канцелярским жаргоном, что мне захотелось немедленно позвонить адвокату, но вместо этого я подмахнул все не глядя, потому что так толком и не проснулся даже после третьей чашки кофе, да и не хотел я просыпаться, чего я там, наяву, не видел. В нашем городке было лишь одно почтовое отделение, там и работал мой отец. С памятью у меня, как вы неоднократно могли убедиться, отнюдь не так плохо, как хотелось бы некоторым разгильдяям вроде Пабло. И тогда у меня, знаете ли, наконец отлегло от сердца, признался он. Когда мое зрение начало стремительно падать, я, помню, подумал, что это дурной тон, скверная шутка. Когда корабль наконец причалил к берегу, я уже твердо знал, что не хочу возвращаться домой. Он вдруг понял, какие возможности перед ним открываются. Для того, наверное, и придумали человеческую жизнь, чтобы можно было меняться…. Диковинная пара — строгая седая дама в джинсовом комбинезоне и лохматый молодой человек в щегольском твидовом пиджаке — вполне могли оказаться персонажами моего сна и вообще чьего угодно.
И тогда, сказал он, я стал составлять список вещей, которые ты любишь. Поначалу мне помогали многочисленные племянники, потом, когда все более-менее наладилось, они, конечно, занялись своими делами; впрочем, Маркус, старший сын младшего из моих братьев, всю жизнь оставался моим верным юристом, а уходя на пенсию, передал дела самому надежному из помощников, а другая племянница, Тереза, объездила со мной полмира, она была медсестрой, и такой хорошей, что я могла бы с чистой совестью сэкономить на жалованье судового врача, не рискуя оставить команду без медицинской помощи. Судите сами. На допросах бродяги вели себя подозрительно. Так вот, Джон Дарем стал первым исключением из этого правила. Мама продолжала давать уроки музыки, но доходы от них были невелики. И что делать, если ужиться не получится? Агрыз — купить закладку героин, кокаин, экстази, гашиш, бошки, шишки, бошки гидропоника опий ханка спайс микс россыпь бошки, haze, Керчь, Выкса, Брянская область, Красноярск, Тара, Аягоз, Усинск. Главная Пользователи bobrafifa bobrafifa. Поэтому, утолив голод, я из любопытства бросил в рот пригоршню горошин перца и начал жевать; потом плевался, конечно, жадно пил воду, проклиная все на свете. Я сидел в камбузе, слушал, как на палубе звучат человеческие голоса, и боролся с желанием рвануть навстречу опасности. У нас как раз Джебрана по-английски нет, только по-арабски, Ахмед притащил… Вот не знаю, зачем нам Меллвил в датском переводе, видимо, скоро надо ждать в гости датчанина… А знаешь что, сейчас с капитаном все уладишь — пойдем тут побродим, по воскресеньям в Эльсиноре много интересного. Он с трудом превозмогал одышку. Еще до полуночи Джон Дарем представил мне своих товарищей, и я сразу почувствовал себя в обществе нескольких дюжин призраков как рыба в воде, словно никаких иных знакомств и не заводил никогда. Однажды, почти полгода спустя, когда внезапная болезнь мужа стала тяжелым, но уже не страшным эпизодом нашего общего прошлого, Давид позвал меня в кабинет, обстановка которого была отличным фоном для серьезного разговора.
Только готовые. Шоколад Мармелад. Но это еще что, вот Гроган — это вообще конец света, он помощник боцмана, у него мама была валлийка, папа — шотландец, и это такая классическая каша во рту, что его родная мама не поняла бы, если бы жива была. Я курил и разглядывал великолепный корабль. Глупо в моем положении тратить время и деньги на зрелище, которое не захочется воскрешать перед внутренним взором, когда никакого иного взора не останется у меня. МО Азербайджана: Уничтожена очередная военная колонна противника Примерно так думает каждый, кто бросит взгляд на эту книжную обложку. Там тетя Катарина и нашла меня час спустя. В общем, бедняга португалец умер, так и не приходя в сознание; возможно, оно и к лучшему, что не приходя в сознание, — учитывая, каким кошмаром казалась ему реальность.
Я уже не мыслил с нею расстаться, потому что все другое оказалось бы только хуже, и жизнь начала казаться мне довольно унылой штукой. Однажды вечером, когда полная луна почти скрылась за горизонтом, а звезды горели так ярко, словно небосвод был не твердью, а ветхим, дырявым лоскутом, едва прикрывающим сияющий вход в Царствие Небесное, молодой капитан Джон Дарем стоял на палубе, наслаждаясь приятным завершением погожего дня, благополучием на корабле, недавно съеденным ужином, выпитым вином, теплым ветром и близостью родного берега, который он рассчитывал увидеть не позже завтрашнего полудня. В такие дни старик молча сидел на палубе, подставляя лицо свежему ветру, или звал капитана сразиться в шахматы. Старик оказался не самым приятным спутником. Где такое делают? Джон обрел в Ахмеде занятного собеседника. Я родилась в тысяча девятьсот одиннадцатом, дальше считайте сами.
Я оценил шутку, аккуратно отсчитал монеты, однако на чай ничего не оставил, рассудив, что остроумный официант и без того неплохо на мне заработал. Страстное желание, вернее, сопутствующее ему внутреннее усилие творит чудеса: когда я влюбилась в Давида, повзрослела ради него за неделю, а теперь мне удавалось ради него постареть, хоть и трудная это была работа. Но к этому моменту между нами уже возникло полное взаимопонимание, какое редко случается даже между старыми знакомцами. Всего не упомнишь, но ничего более бессмысленного и одновременно захватывающего Джон никогда прежде не слышал. Когда я молил Господа о достойном погребении, потому что, казалось мне, молить его о спасении уже бесполезно, Он вдруг расщедрился и вместо могилы на неведомом берегу, куда, как я надеялся, волны когда-нибудь принесут мои останки, послал мне целый корабль. Это с какой стороны посмотреть. Наконец нашли общих знакомых, выяснили имя и адрес, сообща, всей семьей, написали ему письмо. Хотя перспектива встретить старость в полном одиночестве, на палубе этого зачарованного корабля больше не казалась мне ужасающей — при условии, что книги никогда не закончатся. Ей было не до смеха, она уже начала всерьез обо мне беспокоиться и, как всегда, не могла остановиться.
А что, мне нравится. Призраки, как я заметил, при желании ловко обращаются с самыми разными предметами, вон даже на гитаре играют иногда, но не могут притронуться к живому существу — не только к человеку, с птицами и даже рыбами выходит то же самое. Но гости этого не знали и перепугались насмерть. И тогда у меня, знаете ли, наконец отлегло от сердца, признался он. И тут я увидел, что мама плачет. Весь вечер и потом еще несколько дней я думала, что прекрасный незнакомец вернется: шутки шутками, а в кошельке полно денег, с такой суммой не расстаются ради чужой игры, но он не возвращался, и тогда, отчаявшись, я пошла к отцу и рассказала, как было дело. Но тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, — задумчиво сказал однажды отец, — если дочка у нас бессмертная, ей торопиться некуда. Впрочем, в последнее время книги стали появляться на корабле сами, неведомо откуда, одна другой увлекательней, так что теперь я провожу ночи примерно так же, как вы — свои дни.
Позднее мама рассказывала мне, что помнит, о какой посылке шла речь. Подарочная упаковка. Он с трудом превозмогал одышку. Но еще больше меня тронуло, что в списке не было ни цветов, ни животных, хотя все эти годы я старательно возделывала сад и возилась с кошками, которых в нашем доме никогда не было меньше четырех; больше — случалось. Я постепенно склонялся к мысли, что надо бы понемногу покупать и копить снотворное, потому что, скажем, вены резать или из окна вниз головой у меня точно духу не хватит, и значит, следует обеспечить себе запасной выход, не требующий особого героизма. Я побывал в городах, в которые вряд ли бы смог когда-нибудь попасть, останься я в тот день на берегу. И задумался: интересно, не захотят ли души погибших моряков присоединиться к его экипажу? Кроме них, в профессиональной команде были боцман — огромная тетка с замашками суровой мамаши, питавшая ко мне, в силу небольшого моего роста, материнские чувства; двое механиков, их я почти и не видел; кок — длинный, тощий энтузиаст своего дела, он был мне симпатичен, но мы не находили общих тем для разговора: его интересовали рецепты блюд, меня — штурманские карты, парусина, смола. Мне уже смутно мерещились совсем другие игры; забегая вперед, могу сказать, что о самых интересных я в ту пору не имела ни малейшего представления. Потом, гораздо позже, приохотившись к чтению, я полюбил арабские сказки о похождениях купца Синдбада. Там была еще и подпись. Ах, ну да, у тебя же не было раньше шанса проверить.
| как купить закладки стаф в пугачев | закладки кокаин в боровичи | Купить закладки спайс россыпь в буе |
|---|---|---|
| 21-2-2005 | 6055 | 9411 |
| 9-7-2000 | 7974 | 1100 |
| 10-5-2009 | 8929 | 3409 |
| 30-8-2008 | 1489 | 5958 |
| 4-1-2006 | 6262 | 1471 |
| 14-11-2014 | 9841 | 4678 |
Команда на этой лодке менялась очень часто: зарплата маленькая, жизнь тяжелая. Другое оказалось приглашением на место заведующего плавучей библиотекой. Наверняка этот корабль населен духами или даже чудовищами — если уж их вид «не совсем соответствует человеческим представлениям о норме», — и теперь мне предстоит увидеть их воочию. По правде сказать, я бы с радостью оставил все как есть, но письмо не давало мне такой возможности. Когда они наконец ушли, матросы дружно твердили, что такого праздника у них не было даже в детстве, а капитан Дарем поглядывал на меня с одобрительным удивлением. Весь вечер и потом еще несколько дней я думала, что прекрасный незнакомец вернется: шутки шутками, а в кошельке полно денег, с такой суммой не расстаются ради чужой игры, но он не возвращался, и тогда, отчаявшись, я пошла к отцу и рассказала, как было дело. Но тут уж ничего не поделаешь.
Отец далеко не сразу понял, о ком речь, не узнал мою жертву по описанию; опросили братьев, потом соседей и друзей — ну, в самом деле, кто-то же его к нам привел?! Please submit your DMCA takedown request to dmca telegram. Мама продолжала давать уроки музыки, но доходы от них были невелики. Ужасно переживала, что не могу вернуть им книгу. Да и пятно над левой бровью лишь потемнело немного, но не росло и цвет на синий или зеленый, слава богу, не меняло. Шхуну я полюбил: наша красавица кокетливо скрипела мне на ночных вахтах, а я гладил ее по планширю, как старательную лошадь. Капитан выскользнул за дверь; я заметил, что он не стал ее открывать, а просто прошел сквозь стену, но выбрал именно то место, где был дверной проем, — то ли по старой привычке, то ли ради моего спокойствия. Как правило, это были даже и не письма, а почтовые открытки, с видами разных городов: Лиссабон, Касабланка, Валетта, Монтевидео, Шанхай. Обычное дело, все ждут от призраков чего-то в таком роде, никому в голову не приходит, что мертвецы отличаются один от другого ничуть не меньше, чем при жизни. Никто не живет вечно — кроме нас с тобой, Джон, и еще этих счастливчиков, — он кивнул в ту сторону, где мертвые матросы увлеченно играли в кости, совершенно не тяготясь собственной диковинной участью.
А себе отыскал открытку, глянцевый черный прямоугольник с надписью «Ночной Мадрид», остроумная идея, ничего не скажешь, как будто специально для меня старались неведомые шутники. В тетрадке еще фигурировали неожиданные знакомства, праздники, разговоры за полночь, карточные игры, кофе, калейдоскопы, фотографии незнакомых мест и людей, еще что-то; список завершали лимонные леденцы, это выглядело очень трогательно, сразу видно, Давид был недоволен, что список такой короткий, и очень старался вспомнить хоть что-нибудь еще. Несколько дней спустя, когда корабль уже сиял чистотой и мне оставалось лишь поддерживать его в таком состоянии, я обнаружил в капитанской каюте стопку книг и пропал. Еще до полуночи Джон Дарем представил мне своих товарищей, и я сразу почувствовал себя в обществе нескольких дюжин призраков как рыба в воде, словно никаких иных знакомств и не заводил никогда. Азов купить закладку Амфетамин Сульфат розовый. Перед вами множество историй о том, что случилось или могло бы случиться в ходе путешествия Вавилонской библиотеки на борту «Летучего голландца». В конце концов, справедливо замечал он, если до сих пор мне не причинили никакого вреда, не следует опасаться, что это случится во время нашего дружеского свидания. Ясно, что это не могло быть правдой, но Джон не стал с ним спорить и матросам не велел. Не следует спешить, времени у нас с вами предостаточно. Не зная, с чего начать, выбрал первым пунктом программы обычное пьянство; не могу назвать это решение удачным. Купить закладки спайс россыпь в буе Когда мы разорвали бумажную обертку, на стол выкатились пять монет — золотые, явно старинные, с неровным ободком. Помнишь, я должен был доставить посылку на пароход «Морская птица»? Некоторые из них чрезвычайно любопытны и поучительны, но прямого отношения к предмету нашего разговора они не имеют, поэтому отложим их на потом. Мама продолжала давать уроки музыки, но доходы от них были невелики. Джон Дарем. Так продолжалось до тех пор, пока в одной из книг я не обнаружил записку. Да, я несокрушимый оптимист…. Джон Дарем довольно скупо рассказывал о том, как провел свои первые посмертные дни, вернее, ночи на «Морской птице». В сумерках я добрался до капитанской каюты; слой пыли на полу свидетельствовал, что хозяин уже давно не пользуется этим помещением, поэтому я рухнул на койку, заснул и спал как убитый до утра.
Остаток выходных я провел, бесцельно слоняясь по городу, любовался смуглыми красотками в меховых шубках и шлепанцах на босу ногу, нюхал ранние крокусы в Королевском ботаническом саду, бросал монеты в коробку старухи шарманщицы, протирал штаны в лояльном к курильщикам баре с тапером, жалел себя безмерно, конечно. Боцман лукаво щурился и одновременно нервничал, это все заметили. Желудок мой наотрез отказывался следовать таким путем, но я боролся как мог. В самом деле, какое будущее может быть у мертвых? Плохо я книжки читал. Гера 0. Корабельная команда ни в коем случае не желает причинять мне беспокойство, поэтому мы можем оставить все как есть, но, если у меня вдруг появится желание познакомиться поближе, достаточно изъявить его вслух, и тогда мои невидимые прежде спутники с удовольствием мне представятся. Хорошо было только на спокойных ночных вахтах, когда все свободные руки разлеглись на юте и смотрят на звезды, рулевой напряженно вглядывается в компас, а я стою на трапике из штурманской рубки и время от времени называю цифры.
Рекомендуем к прочтению